Параллельные тексты

'What I was going to say,' said the Dodo in an offended tone, 'was, that the best thing to get us dry would be a Caucus-race.' 'What IS a Caucus-race?' said Alice; not that she wanted much to know, but the Dodo had paused as if it thought that SOMEBODY ought to speak, and no one else seemed inclined to say anything. 'Why,' said the Dodo, 'the best way to explain it is to do it.' (And, as you might like to try the thing yourself, some winter day, I will tell you how the Dodo managed it.)

Я хотел сказать, – обиженно проговорил Додо, – что нужно устроить Бег по кругу. Тогда мы вмиг высохнем!
– А что это такое? – спросила Алиса. Сказать по правде, ее это не очень интересовало, но Додо многозначительно молчал – видно, ждал вопроса. И, так как все тоже молчали, пришлось спрашивать Алисе.
– Чем объяснять, – сказал Додо, – лучше показать! (Может, и ты захочешь как-нибудь зимой сыграть в эту игру? В таком случае я расскажу тебе, что делал Додо).

First it marked out a race-course, in a sort of circle, ('the exact shape doesn't matter,' it said,) and then all the party were placed along the course, here and there. There was no 'One, two, three, and away,' but they began running when they liked, and left off when they liked, so that it was not easy to know when the race was over. However, when they had been running half an hour or so, and were quite dry again, the Dodo suddenly called out 'The race is over!' and they all crowded round it, panting, and asking, 'But who has won?'

Сначала он нарисовал на земле круг. Правда, круг вышел не очень-то ровный, но Додо сказал:
– Правильность формы несущественна! А потом расставил всех без всякого порядка по кругу. Никто не подавал команды – все побежали, когда захотели. Трудно было понять, как и когда должно кончиться это состязание. Через полчаса, когда все набегались и просохли, Додо вдруг закричал:
– Бег закончен!
Все столпились вокруг него и, тяжело дыша, стали спрашивать:
– Кто же победил?

This question the Dodo could not answer without a great deal of thought, and it sat for a long time with one finger pressed upon its forehead (the position in which you usually see Shakespeare, in the pictures of him), while the rest waited in silence. At last the Dodo said, 'EVERYBODY has won, and all must have prizes.'

На этот вопрос Додо не мог ответить, не подумав как следует. Он застыл на месте, приложив ко лбу палец (в такой позе обычно изображают Шекспира, помнишь?), и погрузился в размышления. А все стояли вокруг и молча ждали. Наконец, Додо произнес:
– Победители все! И каждый получит награду!

'But who is to give the prizes?' quite a chorus of voices asked. 'Why, SHE, of course,' said the Dodo, pointing to Alice with one finger; and the whole party at once crowded round her, calling out in a confused way, 'Prizes! Prizes!'

– А кто же их будет раздавать? – спросили все хором.
– Она, конечно, – ответил Додо, ткнув пальцем в Алису. Все окружили Алису и наперебой закричали:
– Награды! Награды! Раздавай награды!

Alice had no idea what to do, and in despair she put her hand in her pocket, and pulled out a box of comfits, (luckily the salt water had not got into it), and handed them round as prizes. There was exactly one a-piece all round.

Алиса растерялась. В замешательстве она сунула руку в карман–и вытащила оттуда пакетик цукатов. (К счастью, слезы их не размочили). Она раздала их собравшимся – каждому по цукату, только-только хватило.

'But she must have a prize herself, you know,' said the Mouse. 'Of course,' the Dodo replied very gravely. 'What else have you got in your pocket?' he went on, turning to Alice. 'Only a thimble,' said Alice sadly. 'Hand it over here,' said the Dodo.

– Но она ведь тоже заслужила награду, – сказала Мышь.
– Конечно, – подхватил важно Додо. И, повернувшись к Алисе, спросил:
– У тебя осталось что-нибудь в кармане?
– Нет, – отвечала Алиса грустно. – Только наперсток.
– Давай его сюда! – приказал Додо.

Then they all crowded round her once more, while the Dodo solemnly presented the thimble, saying `We beg your acceptance of this elegant thimble'; and, when it had finished this short speech, they all cheered. Alice thought the whole thing very absurd, but they all looked so grave that she did not dare to laugh; and, as she could not think of anything to say, she simply bowed, and took the thimble, looking as solemn as she could.

Тут все снова столпились вокруг Алисы, а Додо торжественно подал ей наперсток и сказал:
– Мы просим тебя принять в награду этот изящный наперсток! Эта краткая речь была встречена общими рукоплесканиями.
Алисе вся эта церемония показалась очень смешной, но вид у всех был такой серьезный, что она не посмела засмеяться. Она хотела ответить на речь Додо, но не могла ничего придумать и только чинно поклонилась и взяла наперсток.

The next thing was to eat the comfits: this caused some noise and confusion, as the large birds complained that they could not taste theirs, and the small ones choked and had to be patted on the back. However, it was over at last, and they sat down again in a ring, and begged the Mouse to tell them something more.

Все принялись за угощение. Поднялся страшный шум и переполох. Большие птицы мигом проглотили свои цукаты и начали жаловаться, что и распробовать их не успели. А у птичек поменьше цукаты застряли в горле – пришлось хлопать их по спине. Наконец, все поели, уселись опять в круг и попросили Мышь рассказать им еще что-нибудь.

'You promised to tell me your history, you know,' said Alice, 'and why it is you hate–C and D,' she added in a whisper, half afraid that it would be offended again. 'Mine is a long and a sad tale!' said the Mouse, turning to Alice, and sighing. 'It IS a long tail, certainly,' said Alice, looking down with wonder at the Mouse's tail' 'but why do you call it sad?' And she kept on puzzling about it while the Mouse was speaking, so that her idea of the tale was something like this:–

– Вы обещали рассказать нам свою историю, – сказала Алиса. – И почему вы ненавидите... К и С.
Последнюю фразу она произнесла шепотом, боясь, как бы не обидеть Мышь снова.
– Это очень длинная и грустная история, – начала Мышь со вздохом. Помолчав, она вдруг взвизгнула:
– Прохвост!
– Про хвост? – повторила Алиса с недоумением и взглянула на ее хвост. – Грустная история про хвост?
И, пока Мышь говорила, Алиса все никак не могла понять, какое это имеет отношение к мышиному хвосту. Поэтому история, которую рассказала Мышь, выглядела в ее воображении вот так:

'Fury said to a
mouse, That he
met in the
house,
"Let us
both go to
law: I will
prosecute
YOU. - Come,
I'll take no
denial; We
must have a
trial: For
really this
morning I've
nothing
to do."
Said the
mouse to the
cur, "Such
a trial,
dear Sir,
With
no jury
or judge,
would be
wasting
our
breath."
"I'll be
judge, I'll
be jury,"
Said
cunning
old Fury:
"I'll
try the
whole
cause,
and
condemn
you
to
death."

'You are not attending!' said the Mouse to Alice severely. 'What are you thinking of?' 'I beg your pardon,' said Alice very humbly: 'you had got to the fifth bend, I think?' 'I had NOT!' cried the Mouse, sharply and very angrily. 'A knot!' said Alice, always ready to make herself useful, and looking anxiously about her. 'Oh, do let me help to undo it!'

Цап-царап
сказал мыш-
ке: Вот ка-
кие делиш-
ки, мы пой-
дем с то-
бой в суд,
я тебя
засужу.
И не смей
отпираться,
мы должны
расквитаться,
потому что
все утро
я без дела
сижу.
И на это
нахалу
мышка так
отвечала:
Без суда
и без след-
ствия,
сударь, дел
не ведут. -
Я и суд,
я и след-
ствие, -
Цап-царап
ей ответ-
ствует. -
Присужу
тебя к
смер-
ти я.
Тут
тебе
и ка-
пу-
т.

– Ты не слушаешь! – строго сказала Алисе Мышь.
– Нет, почему же, – ответила скромно Алиса.
– Вы дошли уже до пятого завитка, не так ли?
– Глупости! – рассердилась Мышь.
– Вечно всякие глупости! Как я от них устала! Этого просто не вынести!
– А что нужно вынести? – спросила Алиса. (Она всегда готова была услужить).
– Разрешите, я помогу!

'I shall do nothing of the sort,' said the Mouse, getting up and walking away. `You insult me by talking such nonsense!' 'I didn't mean it!' pleaded poor Alice. 'But you're so easily offended, you know!' The Mouse only growled in reply. 'Please come back and finish your story!' Alice called after it; and the others all joined in chorus, 'Yes, please do!' but the Mouse only shook its head impatiently, and walked a little quicker.

– И не подумаю! –сказала обиженно Мышь, встала и пошла прочь. – Болтаешь какой-то вздор! Ты, верно, хочешь меня оскорбить!
– Что вы! – возразила Алиса. – У меня этого и в мыслях не было! Просто вы все время обижаетесь. Мышь в ответ только заворчала.
– Прошу вас, не уходите!–крикнула ей вслед Алиса.–Доскажите нам вашу историю!
И все хором поддержали ее: – Да-да, не уходите!
Но Мышь только мотнула нетерпеливо головой и побежала быстрее.

'What a pity it wouldn't stay!' sighed the Lory, as soon as it was quite out of sight; and an old Crab took the opportunity of saying to her daughter 'Ah, my dear! Let this be a lesson to you never to lose YOUR temper!' 'Hold your tongue, Ma!' said the young Crab, a little snappishly. 'You're enough to try the patience of an oyster!'

– Как жаль, что она не пожелала остаться! – вздохнул Попугайчик Лори, как только она скрылась из виду.
А старая Медуза сказала своей дочери:
– Ах, дорогая, пусть это послужит тебе уроком! Нужно всегда держать себя в руках!
– Попридержите-ка лучше язык, маменька, – отвечала юная Медуза с легким раздражением.
– Не вам об этом говорить. Вы даже устрицу выведете из терпения!

'I wish I had our Dinah here, I know I do!' said Alice aloud, addressing nobody in particular. 'She'd soon fetch it back!' 'And who is Dinah, if I might venture to ask the question?' said the Lory. Alice replied eagerly, for she was always ready to talk about her pet: 'Dinah's our cat. And she's such a capital one for catching mice you can't think! And oh, I wish you could see her after the birds! Why, she'll eat a little bird as soon as look at it!'

– Вот бы сюда нашу Дину! – сказала громко Алиса, не обращаясь ни к кому в отдельности. – Она бы вмиг притащила ее обратно!
– Позвольте вас спросить: кто эта Дина? – поинтересовался Лори.
Алиса всегда была рада поговорить о своей любимице.
– Эта наша кошка, – отвечала она с готовностью. – Вы даже представить себе не можете, как она ловит мышей! А птиц как хватает! Раз – и проглотила, даже косточек не оставила!

This speech caused a remarkable sensation among the party. Some of the birds hurried off at once: one the old Magpie began wrapping itself up very carefully, remarking, 'I really must be getting home; the night-air doesn't suit my throat!' and a Canary called out in a trembling voice to its children, 'Come away, my dears! It's high time you were all in bed!' On various pretexts they all moved off, and Alice was soon left alone.

Речь эта произвела на собравшихся глубокое впечатление. Птицы заторопились по домам. Старая Сорока начала кутаться в шаль. – Пойду-ка я домой! – сказала она.
– Ночной воздух вреден моему горлу.
А Канарейка стала кликать дрожащим голоском своих детишек:
– Идемте-ка домой, мои дорогие! Вам давно пора в постель!
Вскоре под разными предлогами все разошлись по домам, и Алиса осталась одна.

'I wish I hadn't mentioned Dinah!' she said to herself in a melancholy tone. 'Nobody seems to like her, down here, and I'm sure she's the best cat in the world! Oh, my dear Dinah! I wonder if I shall ever see you any more!' And here poor Alice began to cry again, for she felt very lonely and low-spirited. In a little while, however, she again heard a little pattering of footsteps in the distance, and she looked up eagerly, half hoping that the Mouse had changed his mind, and was coming back to finish his story.

– И зачем это я заговорила о Дине! – грустно подумала Алиса. – Никому она здесь не нравится! А ведь лучше кошки не сыщешь! Ах, Дина, милочка! Увижу я тебя когда-нибудь или нет?
Тут бедная Алиса снова заплакала – ей было так грустно и одиноко. Немного спустя снова послышался легкий звук шагов. Она оглянулась. Может, это Мышь перестала сердиться и пришла, чтобы закончить свой рассказ?